Претендент - Страница 65

— Как нет? — главарь мятежников поперхнулся дымом и закашлялся. — Хочешь сказать: мы просра… потеряли наш флот просто так?

— Да, — кивнул Штольц.

— А почему? — бестолково спросил Че Гуано, бросил на пол недокуренную сигару, придавил каблуком.

— Судя по всему, имела место грамотно проведённая операция по лишению нас ударных сил. Дредноут был не один, его прикрывала группа виверов.

— Ну-у? — недобро сощурил глаза командующий. Зигмунд почувствовал, как от шеи по спине пробежало стадо мурашек, добралось до копчика и бросилось обратно. — И что из этого следует?

— Не знаю.

— Из этого следует, что ты лишил нас флота. А знаешь почему? Потому что я поверил тебе и отправил эскадрилью прямиком в расставленную ловушку. Значит, ты и есть та самая гидра контрреволюции, о которой говорит великий команданте Фидель. По законам военного времени ты приговариваешься к расстрелу! Приговор привести в исполнение немедленно!

В руке Че Гуано оказался короткоствольный пистолет. Чёрный глазок дула уставился в переносицу начальника штаба, палец на спусковом крючке напрягся, тонкая скоба дрогнула, слегка подалась, рубчатая головка бойка шевельнулась.

— Я не виноват! — заверещал Штольц, упал на колени и пополз к ногам командира. — Это его затея! — он принялся покрывать поцелуями носок ботинка, постоянно повторяя о своей невиновности.

— О ком ты говоришь? — спросил Че и поменял ногу.

— О Кунце… чмок-чмок! Это он предложил купить дредноут… чмок! А часть денег пообещал мне. Чмок-чмок-чмок!

— А ты что?

— Сразу отказался, — не моргнув глазом, солгал начальник штаба и снова поцеловал ботинок.

— А почему мне об этом не доложил?

— Ждал, повторного предложения, хотел сдать его с поличным.

Че Гуано жестом велел подняться, ботинки и так уже блестели, словно их только что натёрли воском.

— Молодец. Немедленно арестуй и допроси мерзавца.

— Я недавно посадил его в карцер, — прищёлкнул каблуками Штольц и вытянулся по стойке смирно.

— Вот это правильно, по-нашему, по-пролетарски! Выбей из него правду, я хочу знать всё до мельчайших подробностей.

Начальник штаба поклонился и бегом бросился к двери.

— Постой! — донеслось ему в спину. Он обернулся, увидел чёрный зрачок пистолета. — До меня дошли кое-какие слухи. Говорят, ты спишь с Либби?

Зигмунд почувствовал, как сжались внутренности. Внутри всё похолодело, а мочевой пузырь напрягся так, что в любой момент мог случиться конфуз. К счастью, Штольц вовремя вспомнил о гипертрофированной ревности Че. Тот подозревал каждого мужчину в лагере и при случае устраивал подобные проверки, наверное, надеялся отбить желание у потенциальных искателей приключений, а может, ему доставлял удовольствие напуганный вид камрадов.

— Никак нет. Кто я и кто Либби? — спокойно ответил Зигмунд.

— Правильно! — заметил командующий, пряча оружие в кобуру. — Но смотри у меня, узнаю — хозяйство под корень оборву. Понял?

Зигмунд кивнул и показал на дверь.

— Так я это…

— Иди! — махнул рукой Че.

45

Выйдя от командира, Штольц сразу отправился к местной тюрьме, но сам того не ожидая очутился у домика Либби. Первой мыслью было заглянуть к ней, но промелькнувшее в памяти лицо Че Гуано с каким он обещал лишить достоинства, начисто отбило желание.

Зигмунд поглубже натянул кепи, сунул руки в карманы и двинулся в сторону карцера. Сложенное из брёвен строение больше напоминало амбар, нежели тюрьму. О том, что это место предназначалось для заключённых, говорили радиаторные решётки от старых автомобилей, прибитые снаружи к узким окнам. Длинные гвозди с мизинец толщиной не до конца вошли в древесину, покрытые ржавчиной загнутые концы применялись охранниками в качестве крючков для верхней одежды и личного оружия. Вот и сейчас на одном из гвоздей висел автомат стволом вниз, а рядом с ним охранник боком подпирал почерневшую от времени стену, насвистывая мотив популярной песенки.

— Как наш арестант, не буянил? — спросил Штольц. Часовой обернулся. Им оказался тот же парень, что дрался с Кунцем возле палатки. Подбитый глаз окончательно заплыл, пострадавшее от побоев лицо сильно распухло.

— Нет пока, — ответил парень, прижимая к фингалу смоченный в каком-то настое ватный тампон.

— Хорошо. Завтра возьми ребят покрепче, в восемь утра изменник должен быть в штабе. И смотри у меня, — Штольц погрозил кулаком, — не опаздывать, я ждать не привык, не появитесь вовремя — всех под трибунал отдам.

Он развернулся и двинулся к штабной палатке, а охранник снова прижался к стене и мурлыкал незатейливый мотив, пока его не сменили на часах.

Утром окривевший боец взял с собой двоих здоровых парней, повесил через плечо узкое полотенце и вернулся к зданию гауптвахты. Сменивший его мятежник давно уже видел десятые сны, а у дверей маячил тощий парень ростом два с лишним метра. К нему все обращались по прозвищу, никто не знал его имени и фамилии.

— Эй, Каланча, арестант на месте, не прошмыгнул ещё мимо твоих ходулей? Джефри Макклин громко заржал и оглянулся на рослых спутников. Те стояли с каменными лицами, никак не реагируя на его шутку.

Длинный наклонился к весельчаку:

— Нет. А ты, я вижу, подрос немного под столом уже не проходишь, потому и морда такая.

Здоровяки захохотали, вид у Джефри и в самом деле был не очень. За ночь опухоль на лице немного спала, зато кожа приобрела синий оттенок и наливалась изнутри желтизной.

— Очень смешно, — огрызнулся Макклин. — Давай, вали отсюда, меня камрад Штольц с арестантом у себя в штабе ждет. Ну, что встал?