Неожиданно легко для его массы Кшиштоф вскочил, рванул рубашку на груди.
— Чего ждёшь, контра?! Стреляй! — он выпятил волосатое пузо. — Стреляй, гнида, в открытую грудь! Я тебя не боюсь! Пусть я умру, моя смерть не будет напрасной, она ляжет кирпичиком в основу светлого будущего, которое мы, доблестные борцы революции, построим для наших потомков!
Кшиштоф запел гимн мятежников, ужасно перевирая ноты и чересчур возвышая голос. При этом его глаза сияли фанатичным блеском, а потный живот вздрагивал при каждом взмахе руками, которыми певец выражал патриотическое настроение.
В конце первого куплета среди слушателей раздался одинокий хлопок, позже донеслось ещё несколько робких аплодисментов и вот уже все анархисты разразились бурей оваций. Они свистели, хлопали, кричали «Браво!», «Бис!», подбрасывали в воздух кепи и вязаные шапочки.
Кшиштоф кланялся со словами благодарности, а полы рубашки колыхались на ветру, образуя за спиной подобие крыльев.
Кунц убрал пистолет в кобуру, пнул бунтаря в широкую задницу. Тот полетел вперёд и уткнулся носом в рыжую пыль.
— Дешёвый фигляр! — Головастик сплюнул на землю рядом с толстяком, рявкнул, сверкая молниями из глаз:
— Перерыв окончен! Если через пятнадцать минут борт не опустеет — я вас под трибунал отдам!
Анархисты наперегонки бросились к вертолёту. Кунц проводил их презрительным взглядом, придавил рифлёной подошвой шею бунтовщика.
— А с тобой, пингвин, я поговорю в палатке начальника штаба и с камрадом комиссаром там же пообщаюсь. Вот тогда и посмотрим кто из нас буржуйский наймит. Понял?
— Да… — прохрипел толстяк.
— Иди, работай!
Бунтовщик охнул от врезавшегося под ребро ботинка, опёрся ладонями в утоптанную землю, кое-как поднялся на ноги, но получив под зад, побежал за остальными.
— Слизни бесхребетные, — выругался Головастик.
— Камрад Кунц! — окликнули его сзади.
Дик обернулся. За ограждением из колючей проволоки стоял вестовой и призывно махал рукой.
— Срочно к начальнику штаба, — крикнул посыльный и сорвался с места.
«Пришли новости по сделке», — догадался Дик.
Полевой аэродром находился на окраине лагеря. Через двадцать минут неторопливого шага Кунц поравнялся с палаткой Штольца. У входа в штаб он увидел часового и немало удивился: обычно мятежники не обременяли себя такими пустяками как охрана.
Прыщавый боец с брекетами и конопатым лицом сдёрнул с плеча автомат, выставил перед собой.
— Стой! Кто идёт?
— Командир отряда «Махровые анархисты». Меня вызвал камрад начальник штаба.
Часовой отодвинул полог:
— Кунц прибыл.
— Пусть войдёт, — услышал Дик знакомый голос.
Рыжий отошёл в сторону:
— Проходи, камрад.
Дик шагнул внутрь. Вопреки ожиданиям, посторонних в штабе не оказалось, а воздух был на удивление чист, прозрачен и свеж.
— Присаживайся, — Зигмунд указал на стул по другую сторону стола.
Головастик сел, окинул брезентовые стены удивлённым взглядом.
— А где все?
Начальник штаба отмахнулся, прошёл к выходу, выглянул за полог.
— Пусть прогуляется часок, нам лишние уши ни к чему, — пояснил он, возвращаясь на место. — Остальных выгнал, надоели с бесконечной болтовнёй и цигарками. Хоть нормальным воздухом подышать, а то не штаб, а балаган какой-то.
— Давно пора. Иной раз не знаешь, как важные вопросы с глазу на глаз решить.
— Во-во! И я о том. Так, ладно, давай ближе к делу. Я переговорил с вышестоящим камрадом. Не скажу, что всё прошло гладко, но всё-таки он согласился с моими доводами. Аванс я уже отправил по указанному счёту и вот что получил взамен.
Штольц достал из ящика распечатку, положил на стол перед Кунцем. Тот взял в руки листок, быстро пробежал глазами по строчкам: «Деньги получил. Дредноут отправил. Ждите в квадрате XYZ 0154029».
— Что скажешь? — спросил Зигмунд, когда командир анархистов вернул бумагу.
— Надо лететь. Присвоим дредноут и врежем по заднице проклятым федералам.
— Молодец! Примерно это я и ожидал услышать. Но дело может не выгореть?
— Может, — кивнул Кунц.
— А деньги получить хочется, — пробормотал Штольц, встал и несколько раз прошёлся по палатке. Кунц слышал скрип пыльных сапог, шуршание брезента под толстыми подошвами. На улице протарахтел грузовик, какие-то бойцы прошли мимо, один что-то рассказывал другим под взрывы громкого хохота.
— Значит так, — начальник штаба приблизился к подельнику сзади, крепко сжал его плечи. — Я не приказываю, я прошу, сделай всё правильно: захвати дредноут, вернись живым и мы разделим честно заработанные деньги.
— Я постараюсь, камрад, — сказал Кунц, не поворачивая головы.
— Иди на аэродром, — Зигмунд похлопал его по плечам и легонько потряс, — там тебя ждёт самолёт.
Дик встал, вскинул кулак в ответ на прощальный жест и вышел из палатки.
Головастик сразу отправился к взлётно-посадочной полосе. Возвращаться к анархистам не хотелось, да и незачем, после заданной им трёпки они вряд ли будут отлынивать. Впрочем, дорога к лётному полю проходила рядом с площадкой для грузовых вертолётов.
Почти прижимаясь брюхом к земле, «Си-Най» покачивал стальными пластинами отдыхающих лопастей, мятежники то и дело исчезали в тёмном провале его нутра и выбегали оттуда с грузом в руках. Все, кроме Кшиштофа. Тот вразвалочку шагал к вертолёту, явно никуда не торопясь, но как только заметил начальника, влетел в трюм летающего грузовика и через мгновение выскочил с увесистой ношей.