Претендент - Страница 71

К оглавлению

— Не хочу!..

— Чего не хочешь: проверять или хоронить? — уточнил Зигмунд.

— Живьём похоронить не хочу, — сказал охранник, глупо хлопая ресницами.

— Так пойди и проверь!

— У меня в автомате патроны кончились.

— Пистолет достань, оболтус.

Макклин подошёл к краю могилы, осторожно заглянул и почувствовал, как в затылок уткнулась холодная сталь.

— Алаказам, придурок! — сказал Зигмунд и спустил курок.

Вышибленные мозги брызнули на стенку глубокой ямы. Тело палача свалилось вниз и накрыло собой жертву.

Эхо одиночного выстрела опять спугнуло недавно успокоившихся птиц. Небо наполнилось громким граем и шумными хлопками крыльев.

Штольц дунул в дымящийся ствол, крутанул пистолет на пальце, оружие сделало кульбит и в следующую секунду замерло в кобуре. Зигмунд плюнул на ладони, выдернул из холма свежей земли лопату. Тяжёлые комья полетели в могилу. Они с глухим стуком падали на тела, разбивались на комки поменьше и с шорохом скатывались на дно.

Птицы устали летать кругами над братской могилой и обмениваться хриплыми криками. Ко времени, когда большая часть пернатых расселась на ветвях соседнего дерева, трупы почти полностью исчезли из виду. Долго белела загнутая кисть Макклина, но и она скоро исчезла.

Изредка переговариваясь, птицы то одним, то другим глазом косились на трудившегося внизу человека. Холм вынутой земли быстро уменьшался в размерах.

Через несколько минут Штольц бросил лопату, вытер лоб рукавом. Пропитавшаяся потом форма липла к телу, хотелось пить.

«Надо было взять бутылку, — подумал он, подставляя лицо налетевшему ветерку. — Раз нет воды, так хоть покурю».

Дрожащими руками Штольц нащупал в кармане пачку папирос, вытянул одну из них, прикурил и жадно затянулся. Надрывный кашель снова поднял в небо стаю здоровых птиц. С недовольными криками те потянулись на восток, искать более спокойное место.

Штольц кашлял долго, с надрывом, подрагивая всем телом. Поборов приступ кашля он с отвращением взглянул на дымившуюся в пальцах дешёвку, далеко зашвырнул окурок.

Всё ещё покашливая, вернулся к грузовику. Лопата с грохотом ударилась в дно кузова, скрипнула, открываясь, дверь. Зигмунд забрался в кабину, поёрзал на сиденье, сунул руку к замку зажигания. Пусто. Поднял ноги, вдруг ключи упали на пол, но на коврике их не было. Опустил светозащитный козырёк. И там нет. В сердцах ударил по рулю.

— Этот дебил положил их в карман. Мне — что его откапывать? Ну уж нет, хватит, накопался!

Зигмунд не раз видел в кино, как заводили угнанные машины без ключа и решил сам попробовать. На экране всё просто выходило, вот и у него получится.

Он выдернул из-под рулевой колонки пучок разноцветных проводов и принялся экспериментировать. Многочисленные попытки ни к чему не привели, грузовичок упорно не хотел заводиться. Изрядно намучавшись, Штольц плюнул на всё и пешком отправился в лагерь.

48

От пешей прогулки начальник штаба сильно проголодался, в животе урчало и попискивало, а желудок периодически терзали голодные судороги. В лагере Зигмунд первым делом навестил полевую кухню, сел за длинный стол под навесом и стал ждать, когда ему принесут еду.

Время обеда уже прошло, повар в грязном халате и колпаке как раз готовился мыть огромную бочку на колёсах, чтобы через три часа приготовить ужин. Вооружившись черпаком на длинной ручке, он соскрёб со стенок остатки каши, бухнул вязкий ком в жестяную миску, бросил сбоку три корки хлеба, воткнул ложку в оплывающую гору и с грохотом водрузил на стол.

Зигмунд накинулся на холодное варево. Ложка так и летала от тарелки ко рту, стучала по зубам, скребла по дну. Он еле удержался от желания вылизать миску, вместо этого аккуратно собрал кусочком хлеба подсыхающие разводы, запил кашу холодным чаем и отправился к дому командира.

За дверью его встретил всё тот же ординарец. Начальник штаба одарил вжавшегося в стену бойца презрительным взглядом, и, не отвечая на приветствие, прошёл в кабинет Че Гуано.

Штольц застал главаря мятежников за непривычным занятием. Вместо изучения карт или составления планов тот нюхал букетик дикоросов.

— Командир, Кунц расстрелян по приговору революционного трибунала сразу после признательных показаний.

— Ну? И что ты от него узнал? Главком оторвался от торчавшего из графина букетика. Штольц заметил перепачканный в жёлтой пыльце кончик носа и едва удержался от улыбки.

— Он оказался секретным агентом и работал против нас с момента основания свободно-патриотического движения.

— Правда, они очаровательны? — кивнул на цветы Че Гуано.

— Да, только пахнут очень сильно.

— Так в этом и прелесть! — воскликнул командующий и сильно втянул в себя воздух.

Штольц с изумлением наблюдал, как цветы потянулись к носу командира. В комнате раздался громоподобный чих. Над букетом пронёсся ураган, сорванные лепестки щедро раскидало по всему столу, а некоторые, кружась, опустились на пол.

— Такая красота пропала, — вздохнул Че, вынул голые стебли из графина и выбросил в окно. — В чём ещё признался шпион перед смертью?

— Связь с ним держали через коммуникатор, причём, одностороннюю. Предложение о покупке дредноута получил от нового Омеги, тот сменил на посту какого-то Мак-Артура. Ещё он сказал: его сразу предупредили о возможных трудностях при захвате корабля. Думаю, это было предупреждение о секретной операции по уничтожению каравана и нашей эскадрильи.

— Хорошо. А как его хозяева узнавали о результатах миссий? Как он отчитывался о проделанной работе?