Претендент - Страница 62


К оглавлению

62

Уничтожив броненосец, виверы яростно набросились на остатки боевого сопровождения. Впечатлённые зрелищной гибелью систершипа, экипажи оставшихся крейсеров приняли решение сдаться, надеясь на справедливый суд федеральных властей. Рейдеры прекратили огонь, включили световую сигнализацию и, транслируя на всех доступных каналах о капитуляции, перешли в дрейф. Капитаны сухогрузов тоже оповестили победителей о сдаче.

Виверы собрали караван воедино, выстроились по бокам от покорённых кораблей и под конвоем повели их на секретную базу Агентства по Борьбе с Наркотиками.

43

Кунц долго искал выход из лабиринта космических булыжников. Несколько раз холодные камни пролетали в опасной близости от выдвинутых плоскостей, угрожая сделать из перехватчика ещё один астероид. По счастью обошлось, и корабль Дика нырнул в широкий просвет к свободному от ноздреватых глыб космосу.

Слетевший с катушек пилот неоднократно предпринимал попытки вернуться к поясу астероидов. За те десять часов пока хватившее лиха судно мчалось к увеличивающейся в размерах планете, Дик несколько раз использовал опасное оружие. Сковорода со звоном била Ганса по голове, на час или около того воцарялся покой, а потом всё начиналось сначала. Наконец Дику надоело дубасить придурка, он стянул ему руки за спиной и привязал в камбузе к ножке стула. Вся мебель на корабле прочно крепилась к полу, а потому Кунц не опасался, что пилот сможет освободиться.

Перехватчик добрался до Джаватерры и нырнул в атмосферу. Языки пламени лизнули вытянутый корпус корабля, укутали в оранжевый кокон. Защитный слой обшивки раскалился, там, где керамическое покрытие выгорело дотла, на металле появились радужные разводы.

Но вот плотные слои атмосферы остались позади, «Грейхаунд» пробил облака и Кунц увидел приближающееся пятно космопорта. Оно быстро увеличивалось в размерах и скоро из маленького блюдца выросло до размеров приличного озера.

Головастик сделал круг, выбирая место для посадки, нашел, как ему показалось, наиболее подходящее и перевёл корабль в автоматический режим. Умная электроника всё сделала самостоятельно: судно приняло вертикальное положение, из опалённого корпуса высунулись опоры, двигатели с рёва перешли на свист. Земля задрожала под натиском раскалённых газов, мелкие камушки вылетели из покатившихся в стороны клубов пыли, забарабанили по уцелевшим «Грейхаундам». Вместе с перехватчиком Дика их осталось всего шесть из всей эскадрильи.

Широкие чашки посадочных опор коснулись бетона, мощные амортизаторы заскрипели, принимая на себя вес корабля. Интенсивность свиста уменьшалась с каждой секундой, пока не наступила тишина, изредка нарушаемая щелчками остывающего металла.

В открывшийся люк хлынула волна жара, на коже мгновенно появились капельки пота. Кунц спрыгнул на горячий бетон, не дожидаясь, когда трап вылезет на всю длину. Под ногами зашипело, потянуло запахом палёной резины. Громко чавкая плавящимися подошвами, Дик выскочил за пределы адского круга; хватая тёплый воздух раскрытым ртом, бросился к стоянке грузовых вертолётов, где полдесятка летающих грузовиков сонно покачивали длинными лопастями.

С помощью украденного у Ганса пистолета и какой-то матери Головастик уговорил случайно подвернувшегося вертолётчика немедленно вылететь в лагерь. Через два часа он уже нёсся между палаток, распугивая мятежников громкими криками.

Люди Че Гуано готовились к ужину. В воздухе вкусно пахло дымком и кашей с тушёнкой. Сепаратисты шли от полевых кухонь с полными еды жестяными мисками и едва успевали уворачиваться от бегущего напролом командира «Махровых анархистов».

Двоим мятежникам не повезло, Дик налетел на них, когда те вывернули из-за угла палатки, промчался между ними как шар в кегельбане и скрылся в ближайшем проулке под вопли оставшихся без ужина неудачников.

У входа в штаб Головастика встретил часовой с широко расставленными ногами и косо висящем на груди автомате.

— Стой! Куда прёшь?

Кунц согнулся, с хрипом выталкивая воздух из лёгких, упёр одну руку в колено, другую протянул к охраннику.

— Пусти!.. Срочное дело…

— Какое такое дело? Камрад Штольц решил отдохнуть и велел никого не впускать. Иди-ка ты в порядок себя приведи, лицо там умой, волосы причеши, и всё такое.

— Совсем… с ума… спятил? Какой… порядок?.. Я недавно из боя вернулся, а ты… — Дик закашлялся, сплюнул на вытоптанную траву перед палаткой, — … отправляешь меня марафет наводить. Пусти, кому говорю! Он попытался обойти живую преграду.

— Отвали! Сказал нет — значит, нет!

Охранник шагнул вперёд, собираясь оттолкнуть Кунца, но тот схватил его за грудки, сильно затряс, приговаривая:

— Пусти!.. Пусти!..

— Не-ве-ле-но! — проблеял часовой, отцепился от автомата и ударил буяна по ушам.

В голове у Дика зазвенело, он отступил на шаг, тряхнул головой, глаза налились кровью.

— Ну, всё! Ты сам напросился!

Он прыгнул на обидчика, сбил с ног мощным ударом. Противники вцепились в одежду друг друга, кубарем покатились по земле. Проходившие мимо мятежники остановились, заулюлюкали, подбадривая дравшихся камрадов.

Под крики зрителей Дик оседлал часового, со всей силы врезал тому в глаз и охнул от сокрушительного удара в печень. Теперь уже охранник сидел верхом на обидчике, дубася того почём зря.

Едва утихла боль в правом боку, Кунц извернулся, перекинул через себя охранника и следом за ним вкатился в палатку.

Раздался женский визг, драчуны застыли на месте, часовой убрал руку от шеи Дика, а тот разжал зубы, оставив на ухе солдата следы укуса.

62