К тому же крысы — эти вездесущие грызуны — серьёзно повредили проводку, запустить установки вторичного контура с капитанского мостика теперь не представлялось возможным. Дублирующий блок управления находился рядом с агрегатами, мало кому захочется топать полкилометра ради того, чтобы прибыть в указанный квадрат раньше расчётного времени.
Помимо проблем с топливом и проводкой дредноут страдал от нехватки экипажа. При штатной численности в шестьсот человек на борту находилось всего шесть. Несмотря на это «Тирпиц» двигался прежним курсом, вице-адмирал надеялся, что рейс — банальная проверка жизнеспособности систем корабля и никаких сверхсложных задач не предвидится, так пошатаются по квадрату, сделают пяток неприцельных выстрелов и домой.
Кофе горячим потоком заполнило кружку, Сарасота вернул стеклянную колбу в держатель кофемашины, отхлебнул. Дымящаяся бурда обожгла горло, растеклась по пищеводу, даря ощущение тепла. Хотелось выпить чего-нибудь покрепче, но Сеймур уничтожил стратегические запасы в горячке борьбы с капитанским запоем.
Тяжело ступая чёрными ботинками по наклонному трапу, Йокогиро поднялся в навигационный отсек, окинул взглядом панорамные экраны. Ничего нового. Те же колючие звёзд повсюду, в левом углу притаился осьминог радужной туманности, справа по курсу выставила рога дымчатая улитка соседней галактики, по центру светлой полосой тянется пояс астероидов. Тоска зелёная!
Ещё один шумный глоток и капитан шагнул к штурманскому пульту — широкой дуге, над которой парит объёмная галактика. На рукавах спирали гроздьями висят шарики звёздных систем, один из них излучает розовое свечение. Вот она цель дредноута — система U2B-Манго с обитаемой планетой Джаватерра.
Капитан дотронулся до светящегося шара, тот мгновенно распух, стала видна звезда в центре, вокруг неё нарезают круги восемь крупных «бусин». Ещё одно касание и четвёртая «бусина» выросла до размеров футбольного мяча.
Планета вращалась, давая возможность детально рассмотреть бело-голубые завитки атмосферных вихрей над зелёным океаном, родимые пятна островов, красную кляксу единственного материка с коричневыми шрамами гор, рыжими венами рек, фиолетовыми пятнами лесов и оранжевыми проплешинами пустынь.
Прошло полминуты, планета сжалась до прежнего размера, вернулась на орбиту и стала вместе с другими сёстрами вращаться вокруг белой звезды.
Йокогиро сделал очередной глоток, пошарил глазами по металлическим шкафам вдоль стен, где спрятался электронный мозг корабля. Каждый шкаф имел по нескольку экранов, между ними перепархивали мотыльками разноцветные огоньки, светились цепочки кнопок, выпирали бугры мультифункциональных устройств.
В дальнем углу командной палубы вице-адмирал заметил четырёх человек. Штурман, боцман и канонир плотно обступили старшего помощника и о чём-то оживлённо говорили сильно жестикулируя. Сарасота прислушался к неясному гомону, его слух выхватывал отдельные слова, но по ним было сложно понять, о чём идёт речь. Он прихлебнул наполовину остывший кофе, двинулся к экипажу.
— О чём спор, господа? — поинтересовался капитан, после приветствия.
— Да вот, сэр, никак не можем решить: с чего вдруг «Тирпиц» отправился в поход, — сказал старший помощник Сеймур.
— А-а! И вам не даёт покоя этот вопрос, — вице-адмирал поставил почти пустую кружку на заваленный картами космоса штурманский столик.
— Я ра-азмыш-шлял о слу-учивш-шемся и п-пришёл к вы-ыводу, ч-что это хо-ходовые ис-спытания д-д…
— Дредноута, — закончил Йокогиро за боцмана и схватил того за блестящую пуговицу. — Скажи-ка мне, дорогуша, опять нализался? Эх, и почему я тебя не списал с борта?
— Да я во-во-обще н-не пью… я с д-де-етства за-аикаюсь.
Исходящий от боцмана запах жидкости для протирки циферблатов дразнил обоняние капитана, сводил с ума. Внутри как будто полыхнул пожар, во рту пересохло, руки непроизвольно задрожали.
— Врёшь, собака! — Йокогиро рванул Дудковича за пуговицу. Нитки лопнули, жёлтый кругляш остался в побелевших пальцах капитана. — От тебя несёт как от канистры со спиртом! Вот и сейчас пахнет! Он сильно втянул носом воздух, ноздри затрепетали, от нестерпимого желания выпить засвербело в носу.
Предчувствуя катастрофу, старпом оттеснил боцмана. Йокогиро почувствовал как Сеймур что-то суёт ему в руки, опустил глаза и увидел плоскую фляжку с винтовой пробкой.
— Прошу вас, выпейте это, — прошипел старший помощник, делая страшные глаза.
Йокогиро скрутил пробку, припал к горлышку и запрокинул голову. Быстро забегал кадык, стоявшие рядом офицеры услышали громкие глотки с какими капитан поглощал живительную влагу. Но вот он оторвался от фляжки, потряс над вытянутым языком, чтоб уж всё до последней капли, вернул пустую посудину.
Старпом спрятал фляжку в карман.
— Сэр, я могу поручиться за боцмана, он действительно не пьёт и никогда не пил, по той простой причине, что его организм не способен утилизировать спирт.
Йокогиро полегчало от принятого бальзама, когтистая лапа алкогольной жажды отпустила внутренности, в голове приятно зашумело, осоловелые глаза сузились ещё сильнее, а на лице появилась глупая ухмылка.
— Ты почему не сказал об этом, боцман?
— Я всегда го-оворил, а вы не с-слушали.
Сарасота издал длинный рык, отодвинул Сеймура и протянул руки к боцману:
— Иди ко мне, Дудка, дай я тебя обниму. Он сграбастал Дудковича в объятья, похлопал по спине. Сжал обеими ладонями руку, потряс, потом потрепал по щеке и, посчитав инцидент исчерпанным, повернулся к остальным офицерам: