Последний лист ещё кружился в воздухе, а майор уже дробно стучал ботинками по лестницам. Ждать лифт времени не было.
Запыхавшийся, с горящими глазами, в сбитом набок галстуке, Дэн Хантингтон влетел в приёмную и, не реагируя на возмущённый вопль Маргарет, ворвался в кабинет начальника.
Увидев на пороге дежурного офицера в столь непривычном виде, Бэйли отодвинул тарелку с омлетом в сторону, промокнул салфеткой губы. Правая бровь изумлённо взлетела.
— Что это значит, майор?
— Чрезвычайная ситуация, сэр! Красный уровень! Мы потеряли сигнал от всех агентов в Седьмом секторе!
«Началось. Медлить нельзя, пора действовать».
Полковник сделал озабоченное лицо.
— Вы проверили систему? Может быть, она зависла или дала сбой?
— Так точно, сэр, проверили. Дважды. Система исправна.
Бэйли покинул кресло, заложил руки за спину, несколько раз прошёлся перед майором, изображая напряжённую работу мысли.
— Вот что, Хантингтон, — сказал он, остановившись напротив подчинённого. — Позаботьтесь, чтобы пресса ничего не узнала. Председателю я сообщу позднее, версию о неисправности системы рано сбрасывать со счетов. Направьте спутники на квадраты, из которых поступали сообщения, сканируйте местность в поисках агентов, каналы связи не закрывать. Вдруг сигналы возобновятся, и наша агентура снова выйдет на связь.
— Есть, сэр!
Полковник вернулся за стол и придвинул к себе тарелку с остывшим омлетом.
Дэн постоял ещё немного в ожидании других распоряжений, решив, что аудиенция окончена, взялся за ручку двери и тут же услышал:
— Постойте майор.
Он повернулся, увидел нацеленную ему в грудь вилку с кусочком яичницы.
— Свяжитесь с лейтенантом Хадсоном. Послезавтра группа «Викингов» должна вылететь к месту потери последнего агента. Пусть они закрепятся на местности, осмотрятся, может, им удастся что-нибудь разузнать. Активных действий до особого распоряжения не предпринимать, только пассивное наблюдение. Вы меня хорошо поняли?
— Да, сэр, никаких активных действий.
— И пусть пройдут вакцинацию. В последнее время на планетах Седьмого сектора регистрируется всплеск инфекционных заболеваний, я не хочу терять бойцов по пустякам.
Ладонь майора взлетела к виску.
— Разрешите идти?
Полковник кивнул, выждал с десяток секунд и набрал на телефоне номер медсанчасти.
— Слушай сюда, док, к тебе скоро солдатики подойдут для укола, так ты всади маячки вместо прививки. Им об этом не говори. Операция секретная. Если они попадут в плен, тьфу, тьфу, тьфу, — полковник постучал по столу, — враги не должны знать, что мы за ними следим.
— Не беспокойтесь, сэр, всё сделаю в лучшем виде.
Остаток дня майор провёл в делах. Он восстановил последовательность событий и выяснил, что незадолго до исчезновения сигналов внезапно активировались маяки «спящих». Операторы на это не обратили внимания, поскольку такое неоднократно происходило: в АГБ устраивали периодические проверки агентуры, минуя звено штабных наблюдателей.
«Спящему» отправляли шифрованный приказ, он мог поступить в виде телефонного звонка, почтового сообщения, баннера на страничке социальной сети или эсэмэски. Кодовое слово запускало программу и по тому, как она исполнялась аналитики делали выводы о готовности того или иного потенциального агента.
В самом задании не было ничего криминального или опасного для жизни. Обыкновенные бытовые мелочи: сходить в магазин, отнести бельё в прачечную, вымыть полы, завести нового сексуального партнёра и тому подобная дребедень.
Соль эксперимента сводилась к тому, что «спящим» давались нехарактерные для их рода деятельности задачи. Например, крепкий семьянин неожиданно заводил интрижку на стороне, в заядлом домоседе просыпалась страсть к путешествиям, никогда не занимавшийся домашними делами муж на радость жене внезапно брался за уборку или мытьё посуды.
По окончании проверки протестированный агент снова погружался в «спячку», а его недавние подвиги воспринимались окружающими как временное помешательство. Ну, устал человек от повседневности, решил разнообразить жизнь таким способом. И что с того? Каждый по-своему с ума сходит.
На этот раз всё прошло иначе. «Спящие» активно включились в работу, а потом их маячки стали гаснуть один за другим. Такое могло произойти только в случае смерти агента.
Хантингтон приказал навести справки. Четыре часа спустя двадцатилетний лейтенант положил ему на стол пухлую папку с личными данными пропавшей агентуры.
Майор перелистывал страницы, знакомясь с короткими, но ёмкими характеристиками, читал скупые цифры антропометрических измерений, вглядывался в фотографии, под которыми карандашом были написаны примерные координаты, дата и время деактивации.
В самом низу лежало досье некоего Тима Бёртона — механика с завода минеральных удобрений города Генусбурга планеты Низебул. Сигнал с его маячка последним исчез с экранов наблюдателей, и произошло это в пять утра по тому времени.
Выяснив пункт назначения, Хантингтон связался с командиром спецподразделения АГБ и с чувством выполненного долга отправился на свидание с невестой.
Чувствуя необычайную бодрость во всём теле, майор решил прогуляться до ресторана. Тот располагался от штаб-квартиры всего в трёх кварталах, ехать в такси означало потратить больше времени в пробках, нежели дойти до него пешком.
На улице его встретил оживлённый шум. Зажатая в чёрных берегах железная река катилась бесконечным потоком, подчиняясь цветным сигналам электронных регулировщиков. По асфальтовым набережным хаотично сновали толпы людей. Отдельные молекулы вырывались из общей массы, исчезая в домах, кафе, магазинах, другие вливались в бесконечность броуновского движения.